Роль монастырей в xvii — история России

Роль монастырей на Руси

В дальнейшем правительство вернуло  духовенству право управлять  вотчинами, но отобрало у него большую  часть доходов. Таким образом, в  конечном итоге секуляризация была лишь частичной.

Основание монастырей в конце XVII в. было поставлено под контроль правительства; так, в 1698 г. специальным указом запрещалось строить новые монастыри в г. Енисейске и Енисейском уезде, потому что в Сибири монастырей уже много. Однако в 1701-1763 гг. появилось не так уж мало новых монастырей – 167 (46).

Больше всего их появилось в  Центрально-Промышленном районе – 50(22), на Левобережной Украине – 29(8) и  в Среднем Поволжье – 25(7).

Всего в четырех старозаселенных районах возникло 74(24) монастыря, в заселявшихся Центрально-Черномземном, Среднем и Нижнем Поволжье, Северном Приуралье и Северном Кавказе – 56(13), на Левобережной Украине и в Киеве – 30(8) и в Сибири – 7(1) монастырей. В Южном Приуралье новых монастырей не было.

 В первой половине XVIII в. эксплуатация крестьян усилилась, возросли государственные повинности. Крестьяне ответили активизацией классовой борьбы. Справиться с крестьянскими волнениями монастыри не могли.

В этих условиях правительство решило завершить секуляризацию: в 1764 г.

у духовенства были отобраны населенные имения, крестьяне составили одну из групп государственных крестьян, значительное число монастырей было закрыто.

В четырех старозаселенных районах (Центрально-Промышленном, Озерном, Западном и Северном) было упразднено 340(69) монастырей, что составило 49% существовавших.

В заселявшихся районах (Центрально-Черноземном, Среднем и Нижнем Поволжье, Северном и Южном Приуралье) – 100(33) монастырей (43%).

Всего в Европейской России, кроме Киева и Левобережной (вместе со Слободской) Украины, было упразднено 440(102) монастырей из 930, или 47% — почти половина.

Упразднение сопровождалось разделением  монастырей на классы в соответствии с вводившимися штатами. Намечалось иметь в великороссийских епархиях всего 385(67) монастырей, в том числе I класса 20(4), II класса 59(18), III класса 145(45) и заштатный 161 монастырь. В действительности, по подсчету по справочнику В. В. Зверинского, после упразднения осталось не 385(67), а 490(82) монастырей.

На Украине было упразднено 29(9) монастырей из 85(20), или 34%, осталось 56(11).

В результате секуляризации у церкви было отобрано 8,6 млн. десятин земли. Но это были не все земельные угодья: подсчет поуездных итогов генерального межевания последней четверти XVIII в. по 29 губерниям показал, что у духовенства только в этих губерниях, по очень неполным данным, было больше 700 тыс. десятин.

Секуляризация была, бесспорно, одной  из крупнейших реформ в истории России, но главное ее значение заключается в освобождении почти 2 млн. крестьян духовенства от крепостного состояния.

Что же касается ликвидации политической мощи церкви, то решающее значение имело укрепление абсолютизма при Петре I; это наглядно показала осуществленная им частичная секуляризация.

Замена патриарха Синодом (духовной коллегией), отнятие доходов и назначение в Синод оберпрокурора как представителя царя превратили церковь из союзницы в служанку самодержавия. Отобрание крестьян и вотчин, введение штатов для монастырей сближали ее с государственным аппаратом.

Мы уже отмечали, что при секуляризации  была отобрана не вся земля. 
Монастыри приспособились к новым условиям, да и правительство шло им навстречу, давая разрешение на приобретение земель.

Основание монастырей продолжалось. После введения штатов было разрешено  создавать женские общины, которые  были как бы переходными организациями, школой монашества. Члены общин еще  не были монахинями, но постепенно общины получали статус монастырей.

Больше всего монастырей появилось  на Украине – 30(11), в Центрально-Промышленном и Центрально-Черноземном районах  и в Среднем Поволжье.

В конце XVIII – начале XIX в. в Российскую империю вошли 
Правобережная Украина, Литва, Белоруссия, Прибалтика, Грузия, Бессарабия. В них также были православные монастыри.

Больше всего монастырей было в  Литве и Белоруссии. В XVII в. ряд  униатских монастырей был закрыт и передан православным монастырям. Всего (с IX в.) там было основано 122(17), вошло в Россию 58(9), до 1860 г. появилось еще 10(4), в 1801 г. было 56(9) монастырей.

На втором месте по количеству монастырей была Правобережная Украина –  с IX в. (без Киева) там было основано 106(17) монастырей, при этом в XIV-XV вв. – всего 10, а в XVI-XVII вв. – 69(14), вошло 46(12), в 1801 г. Было 58(14) монастырей.

На третьем месте – Грузия. монастыри в ней появились в IV в., вошло 
33(5) монастыря.

В Бессарабии православные монастыри  возникли, видимо, не ранее XV в., вошел в Россию 21(9) монастырь.

Меньше всего православных монастырей было на вошедших в состав России территориях  Прибалтики и Польши – один и  три монастыря соответственно.

Всего в 1801 г. вместе с вошедшими  в Россию монастырями было 574(133) монастыря.

РУССКИЕ МОНАСТЫРИ  В ПЕРИОД 1861-1917 ГОДОВ

В исследуемом периоде церковь  пользовалась поддержкой правительства  и императора. И действительно, как  отметил С. С. Дмитриев, «если в XVIII в. монастырское хозяйство свертывалось, то в дореформенной России XIX в. наблюдалась противоположная картина. Монастыри успешно обзаводились новыми и новыми земельными владениями.

По указу Павла I от 18 декабря 1797 г. на каждый монастырь начали отмежевывать по 30 десятин выгодной земли. Александр I дважды, в 1805 и 1810 гг., давал дозволения монастырям приобретать недвижимые имения. При Николае I по Правилам 1838 г. каждый монастырь мог получать лесных дач от 50 до 150 десятин.

По неполным данным отчетов обер-прокуроров Синода за 1836-1861 гг., за это время только 170-180 монастырями получено было от казны свыше 16 тыс. десятин лесу и более 9 тыс. десятин пахотной и луговой земли. Пахотные земли, леса, луга, мельницы приносили монастырям большие доходы.

Но самые крупные прибыли монастыри получали от богомольцев, их пожертвований, от кружечных сборов, от сборов по так называемой «неугасимой псалтири» и множества других видов сборов на вечное поминовение усопших». Торговля предметами культа в монастырях производилась открыто и непристойно.

Вот, например, как происходил торг в 1810 г. в киевском Михайловском монастыре: в гробу, где лежали мощи св. великомученицы Варвары, в ногах была поставлена тарелка с кольцами. 
Богомолки, пишет очевидец князь И. М.

Долгоруков, «после умилительных вздохов и молитлословий их выбирают в самом гробе, как в ящике: монахи торгуются и просят подороже, а богомольцы, не теряя голов, хотят достать их подешевле: шум да крик. Какая неблагопристойность».

В XVIII — XIX вв. значительно возросло количество архиерейских домов и  соборных и приходских церквей. Это  было связано с ростом численности  населения и административно-территориальной  реформой 1775 г.

, когда существенно  увеличилось количество губерний и  особенно уездов. Если в конце XVII в. насчитывалось 24 епархии и около 15 тыс. церквей, то в конце XVIII в. было 35 епархий и около 27 тыс. церквей, а в 1860 г.

– 58 епархий, 37675 церквей и 12486 часовен и молитвенных домов. И церкви также получали земельные угодья. Наделение церквей землями, возобновленное Павлом I, замедлилось было несколько в царствование Александра I, но Николай I его снова усилил.

«…Хозяйство православной церкви, — отмечает С. С. Дмитриев, — владения, имущества и капиталы… в целом за первую половину XIX в. заметно выросли и упрочились».

В 1861-1917 гг. количество вновь основанных монастырей резко возросло: если в  предыдущий период возникло 167(46), то теперь их появилось вместе с общинами 400(296), а без последних – более 200 монастырей.

По-прежнему больше всего их возникло в Центрально-Промышленном –71(70) и  Центрально-Черноземном — 46(36) районах  и в Среднем Поволжье –  55(46), но много было основано также на Украине – 41(29) и в заселявшихся 

Южном Приуралье – 31(22) и на Северном Кавказе – 16(7). Характерной особенностью этого процесса было появление многочисленных женских общин, главным образом в центральных районах и в Среднем Поволжье. «Строй жизни в русской дореволюционной деревне был таков, отмечал В. Ф. Зыбковец, — что бедность и невежество угнетали именно женщину».

Добавим, что и в городах, где после отмены крепостного права резко возросло население за счет притока неимущих крестьян, положение женщин было не лучше.

А постричься сразу в монашество было непросто: необходимо было согласие «общества», к которому был приписан, рекомендация благочинного, да и решиться на такой крутой перелом в жизни было нелегко.

Всего у русской православной церкви было 1256(550) монастырей, архиерейских домов  и подворий, без последних – 1120(537).

Если исключить монастыри в  Польше и за рубежом, то их будет  1103(529), в том числе 768(377) в 10 великорусских районах, 80(52) – в 

Сибири и 255(100) – в крупных национальных районах.

Без Польши и зарубежных организаций  монахов, монахинь, послушников и  послушниц насчитывалось около 103 тыс. человек, при этом послушников  и послушниц было более чем  вдвое больше монахов и монахинь (соответственно 70 и 33 тыс. человек). Это  не случайно: послушничество не только было резервом монашествующих, но и рабочей силой, дешевой и безответной.

Больше всего монахов и послушников  было, как и монастырей, в центральных  районах, на Украине и в Среднем  Поволжье.

Точных данных о количестве земли  у церкви накануне Великой 
Октябрьской социалистической революции нет; по официальным данным церковной статистики, в 1905 г. у монастырей было 740 тыс. десятин, у церквей – 1,9 млн. десятин, всего 2,6 млн. десятин.

Пожалования земли духовенству продолжались. По официальным же данным, в 1917 г. у монастырей было больше 1 млн. десятин. В. И. Ленин, основываясь на подсчетах либеральных статистиков, указывал, что у духовенства находится около 6 млн.

десятин, но в действительности ее оказалось гораздо больше: после Октября было национализировано и перешло в общенародное достояние более 8 млн. десятин земли (8275 тыс.), а также 424 476 млн. руб.

капитала, 84 завода, 1816 доходных домов и гостиниц, 277 больниц и приютов, 436 молочных ферм, 603 скотных двора и конюшен, 311 пчелиных пасек.

Таким образом, за 1764 – 1917 гг. церковь  сумела – при поддержке царской  власти – вернуть себе почти то же количество земли, которое было секуляризировано. Как и раньше, у отдельных монастырей земельные владения достигали огромных размеров (хотя это были уже другие монастыри).

Больше всего было у бессарабского  архиерейского дома – 154,6 тыс. десятин, у Соловецкого монастыря – 66 тыс. десятин, Молченской пустыни – 28 тыс., Саровской пустыни – 24 тыс. и некоторых других (по официальным данным).

Монастыри-землевладельцы вели собственное  хозяйство, а также сдавали землю  в аренду (на 1 января 1917 г. сдавалось  в аренду 276 тыс. десятин). Сводных данных о монастырском сельском хозяйстве нет, но в литературе имеются отдельные яркие примеры. Вот, например, крупнейший землевладелец — Соловецкий Монастырь. В 1913 г.

у него было более 200 лошадей, 100 коров, 200 овец, свиньи, птица, заводы: салотопенный, свечной, гончарный, кирпичный, лесопильный, смолокуренный, литейный, механический и кожевенный; мастерские: сапожная, портняжная, ювелирная, малярная, слесарная, столярная, санная, колесная, экипажная. Была мельница, огороды.

На острове была устроена и поддерживалась система каналов, обеспечивая хорошее водоснабжение. Монастырю принадлежали также молочная ферма и судостроительный завод. Работы выполнялись богомольцами (бесплатно) и вольнонаемными рабочими. «Материалы о землевладениях и сельском хозяйстве монастырей, отмечал В. Ф.

Зыбковец, из работы которого взяты приведенные выше данные и описание хозяйства Соловецкого монастыря, — показывают, что ряд монастырей наладил крупное высокопроизводительное земледелие и животноводство (таких монастырей, по нашим подсчетам, имелось около 500).

Главной рабочей силой в сельском хозяйстве были даровые паломники, особенно паломницы, а также послушницы». Но было и большое число рабочих: например в 1889 г. при 476 монастырях их насчитывалось 26 тыс. Многие монастыри занимались промышленной деятельностью.

Однако главную прибыль приносили  продажа свечей, икон, кружечные  и другие сборы, плата за выполнение обрядов и т. п.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В консолидации русских земель, формировании единого российского  государства важную роль играла православная церковь. В  течение  относительно  короткого времени двух-трех веков  христианство  пустило  глубокие  корни  на  русской земле.

Православная церковь стала одним из  самых  авторитетных  институтов. Она оставалась важнейшим связующим  звеном  всех  русских  земель  в  период от феодальной раздробленности и вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции.

В  формировании  единого  русского  государства   большое   значение   имело становление национальной Русской православной церкви.

На фоне  возвышения  международного  авторитета  русского  государства, роста национального самосознания в недрах Русской православной церкви уже  в конце XV века  начинает  формироваться  идея  о  всемирно-исторической  роли Московского царства, о Москве как «третьем  Риме». 

При написании реферата автор  старался наиболее объективно отразить различные стороны жизни и  деятельности монастырей в России, их влияние на духовное развитие русского народа, их роль в управлении государством, освоении и колонизации новых территорий.

В то же время, в работе показаны отрицательные  стороны существования этих религиозных  объединений. Однако, не вызывает сомнений тот факт, что, в целом, роль монастырских объединений в истории нашей  страны носит положительный характер.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

  1. Соловьев С. М. История России  с древнейших времен, кн. 1, М., 1959.  2. Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV-XVIвв.  3. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, М.- Л., 1947, т. 1.  4. Ключевский В. О. Курс русской истории, ч. 2. – Соч. М., 1957, т.

2.  5. Ивин Л. И. Крупная вотчина Северо-Восточной Руси конца XIV – первой половины XVI в., Л., 1979.  6. Флетчер Дж. О государстве русском. С-Пб, 1906.  7. Грекулов Е. Секуляризация церковных имений в России, М., 1931.  8. Сташевский Е. Д. Очерки по истории царствования Михаила Федоровича. Киев, 1913, ч. 1.

 

9. Клибанов А. И. Русское православие: вехи истории., М., 1989.

Роль русской православной церкви в становлении и укреплении российского государства

Монастырь в XVI — XVII веках

Начало XVII века для обители оказалось неблагоприятным. Сперва Россию постигли неурожаи и голод, а затем наступили тяжкие времена царствования Василия Иоанновича Шуйского и междуцарствия. В 1609 — 1610 годах близлежащие к монастырю селигерские земли и сам монастырь подверглись литовскому нашествию и разорению. При кончине первого настоятеля, последовавшей 22 февраля 1614 года, Нилова пустынь от неурожаев и грабежей совершенно не имела средств к существованию. В это время в ней были одна деревянная церковь, часовня с гробницей преподобного Нила, колокольня — «столб дубовый» с пятью малыми колоколами, шесть деревянных келий и житница. Образов в иконостасах было весьма мало, и те без окладов, богослужебные книги в основном рукописные и при этом только самые необходимые, а сосуды церковные — оловянные.

Но почти с самого основания монастыря под руководством настоятеля воспитывался достойный ему преемник, которому и суждено было впоследствии привести обитель в благоустроенное состояние, обеспечив ее содержание на будущее время.

Это был незабвенный для монастыря инок Нектарий (Теляшин) — сын одного богобоязненного крестьянина Патриаршей Осташковской слободы.

Он родился в 1586 году и еще в детстве поступил в обитель преподобного Нила, где, после двухлетнего обучения чтению, письму, закону Божию и правилам иноческой жизни, в первых годах XVII столетия принял пострижение, а впоследствии и рукоположение в священный сан иеромонаха.

Несмотря на свои молодые годы, иеромонах Нектарий настолько созрел духовно, что по смерти своего наставника и основателя обители — преподобного Германа, мог принять на себя тяжелое бремя управления монастырем.

Своими благоразумными распоряжениями, своим умом и благочестивой подвижнической жизнью он обратил на себя и на обитель внимание новгородских архипастырей, боярина князя Б.М. Лыкова, в вотчине которого находился монастырь, и некоторых других знаменитых особ духовных и светских. Среди них были митрополит Ростовский Варлаам II, преп.

Дионисий, архимандрит Троице-Сергиевой Лавры, князья А.Н. Трубецкой и Д.М. Пожарский, бояре С.В. Котловский и И.Н. Романов и другие важные лица. Все они оказывали монастырю разного рода благотворения. Митрополит Новгородский Макарий в 1620 году возвел настоятеля о. Нектария в сан игумена, а обитель освободил от взноса церковной дани.

Боярин Лыков даровал монастырю соседний остров Городомля и полуостров Святица (ныне Светлица), рыбную ловлю на Селигере, небольшую ругу хлебом, деньгами и церковной утварью и до конца своей жизни всячески покровительствовал монастырю.

Отец Нектарий, снискавший себе всеобщий почет и уважение, обратил на себя особое внимание и Царя Михаила Феодоровича, который благоволил ежегодно отпускать из своих царских доходов в монастырь некоторое количество хлеба, денег и съестных припасов. Эта царская руга была удержана за монастырем во все дальнейшие годы его существования.

В 1636 году игумен Нектарий был посвящен в архиерейский сан и возведен на кафедру Архиепископа Сибирского и Тобольского, хотя не искал и не желал этого. Через три года, повинуясь завещанию своего духовного отца и наставника — преп.

Германа, который заповедовал ему не покидать монастырь, и своему внутреннему влечению в мирную обитель, святитель Нектарий по собственному прошению был отпущен в Нилову пустынь.

«Како мне забыти, — писал он по этому поводу в 1639 году к одному из сановников Царя Михаила Феодоровича, — труды и раны, и глад, и жажду, и наготу, и босоту? И до смерти мне надобно помнить: какова милость Божия надо мною грешным была в Пустыни, и что мы кушали: вместо хлеба траву папорть и кислицу, ухлевник и дягиль, и дубовые желуди, и дятлевину, и с древес сосновых кору отымали и сушили и, с рыбою смешав, вместе истолкши, а гладом не уморил нас Бог?» Возвратившись обратно, святитель Нектарий через некоторое время опять принял монастырь в свое управление. После этого внимание царственных особ, государственных сановников и разных благотворителей к Ниловой пустыни усугубилось.

При таких благоприятных условиях святитель постепенно построил новые и обновил старые здания монастыря. В 1622 году была возведена вторая деревянная пятиглавая церковь Покрова Пресвятой Богородицы.

А вместо сгоревшей церкви Богоявления Господня построена около 1635 года новая, на месте часовни, что над гробницей преподобного Нила.

Святитель устроил больничные и гостиные кельи, обнес монастырь оградой, а над воротами поставил новую восьмистенную колокольню, на которой были установлены часы с боем.

Им были заведены на Столобном острове два яблоневых сада в 500 деревьев и хлебопашество на ближних пустошах, а также построены две водяные мукомольные мельницы на речках Сороге и Сиговке. В правление святителя Нектария значительно пополнилась ризница обители. В Осташкове, а позднее в Новгороде и Москве открылись монастырские подворья.

Но особенно настоятель заботился о духовном росте братии монастыря. Для этого он собрал немалую по тем временам библиотеку, состоящую из книг преимущественно душеполезного содержания.

Не упускал он удобного случая назидать братию как словом, так и примером своей строгой подвижнической жизни. Управляя Тобольской епархией, Архиепископ Нектарий прислал в монастырь вместе с книгой «Синодик» увещание братии проводить жизнь в трудах, посте, целомудрии и сокрушенных молитвах.

Это увещание и по смерти его служило инокам и послушникам хорошим напоминанием о христианских и монашеских обязанностях.

Святитель строго заповедовал неуклонно соблюдать общежительный устав, который составляет главную основу для всех добрых порядков монастыря, а также всячески воздерживаться от употребления вина, повелев при этом изгонять из обители нарушающих это строгое предписание.

Труды Владыки Нектария по созиданию монастырской жизни оказались весьма благотворны как для самой обители, так и для всей Русской Церкви.

Нилова пустынь, помимо зданий и храмов, со временем украсилась еще и иноками подвижнической, добродетельной жизни, которые впоследствии возводились на должности настоятелей монастырей в разных городах России, а некоторые из них удостоились получения высшей почести — архиерейского сана.

МОНАСТЫ́РСКОЕ ХОЗЯ́ЙСТВО

МОНАСТЫРСКОЕ ХОЗЯЙСТВО — в Рос­сии хо­зяй­ст­во, ко­то­рое ве­ли мо­на­сты­ри в сво­их вот­чи­нах.

Его ос­но­вой яв­ля­лись мо­на­стыр­ские зем­ли. Из­вест­но с XI века. Бы­ло ори­ен­ти­ро­ва­но главным образом на про­изводство про­дук­ции для собственного по­треб­ле­ния, од­на­ко оп­ре­де­лён­ная до­ля про­дук­ции про­да­ва­лась.

То­вар­ность монастрыского хозяйства ха­рак­тер­на для мо­на­сты­рей Се­ве­ра (Со­ло­вец­кий, Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ский, Ни­ко­ло-Ко­рель­ский, Ан­то­ние­во-Сий­ский мон.), а так­же цен­тра стра­ны, имев­ших вот­чи­ны во мно­гих уез­дах (Трои­це-Сер­гиев монастрыь, Ио­си­фо-Во­лоц­кий монастырь).

Основными от­рас­ля­ми монастрского хозяйства яв­ля­лись зем­ле­де­лие (вы­ра­щи­ва­лись главным образом рожь и овёс, мень­ше вы­се­ва­лось пше­ни­цы, яч­ме­ня, го­ро­ха, льна), жи­вот­но­вод­ст­во (ко­не­вод­ст­во, раз­ве­де­ние круп­но­го ро­га­то­го ско­та, а так­же овец, коз и сви­ней), на Се­ве­ре — со­ле­ва­ре­ние, ры­бо­лов­ст­во, оле­не­вод­ст­во. Во мно­гих мо­на­сты­рях бы­ло раз­ви­то пче­ло­вод­ст­во.

Другими важ­ны­ми от­рас­ля­ми монастрыского хозяйство бы­ли ре­мес­ло (куз­неч­ное, то­кар­ное, порт­няж­ное, плот­ниц­кое де­ло и др.) и про­мыс­лы, в том числе ико­но­пис­ный.

Пре­имущественно  с начала XVII века, что­бы пре­одо­леть по­след­ст­вия Смут­но­го вре­ме­ни, при мо­на­сты­рях ста­ли ор­га­ни­зо­вы­вать яр­мар­ки. Часть сельско-хозяйственных уго­дий и ры­бо­лов­ных то­ней мо­на­сты­ри сда­ва­ли в арен­ду мо­на­стыр­ским кре­сть­я­нам.

У мно­гих мо­на­сты­рей бы­ли го­род­ские под­во­рья, не­об­хо­ди­мые для ве­де­ния тор­гов­ли и под­дер­жа­ния свя­зи с ор­га­на­ми вла­сти: у не­боль­ших мо­на­сты­рей, как пра­ви­ло, в уезд­ных цен­трах, у сред­них и круп­ных — в Мо­ск­ве, в боль­ших тор­го­вых го­ро­дах и вбли­зи про­мы­сло­вых уго­дий.

Не­ко­то­рые мо­на­сты­ри за­во­ди­ли промышленные пред­при­ятия (например, у Свя­то-Ус­пен­ско­го Свен­ско­го монастыря близ Брян­ска бы­ла своя же­ле­зо­пла­виль­ная печь).

В монастырских хозяйствах ра­бо­та­ли: за­ви­си­мые от мо­на­сты­ря кре­сть­я­не (во второй половине XV века ог­ра­ни­че­но пра­во кре­сть­ян­ско­го пе­ре­хо­да от мо­на­сты­ря к другим зем­ле­вла­дель­цам, Со­бор­ным уло­же­ни­ем 1649 года кре­сть­я­не при­кре­п­ле­ны к зем­ле и к зем­ле­вла­дель­цу до 1764 года), мо­на­стыр­ские слу­ги (ко­ню­хи, пас­ту­хи, сто­ро­жа и пр.; по­лу­ча­ли от мо­на­сты­ря жи­льё, оде­ж­ду и про­до­воль­ст­вие), де­тё­ны­ши (обед­нев­шие кре­сть­я­не и бо­бы­ли, ра­бот­ни­ки из чис­ла си­рот или де­тей мо­на­стыр­ских кре­сть­ян и бо­бы­лей; об­ра­ба­ты­ва­ли паш­ню, ра­бо­та­ли на се­но­ко­се, за­ни­ма­лись рыб­ной лов­лей и пр.; по­лу­ча­ли де­неж­ное вспо­мо­ще­ст­во­ва­ние от мо­на­сты­рей), ре­мес­лен­ни­ки (плот­ни­ки, ка­мен­щи­ки, бо­ча­ры, куз­не­цы, са­пож­ни­ки, порт­ные и др.; вы­пол­ня­ли ра­бо­ту за де­неж­ную пла­ту, по­лу­ча­ли от мо­на­сты­ря жи­льё и оде­ж­ду) и др. Ико­но­пис­ца­ми ча­ще все­го яв­ля­лись мо­на­хи.

Зе­мель­ный на­дел мо­на­стыр­ских кре­сть­ян был ми­ни­маль­ным, обес­пе­чи­вал вос­про­из­вод­ст­во кре­сть­ян­ско­го хо­зяй­ст­ва и рен­ту мо­на­сты­рю.

В первой половине XVII века  бар­щин­ные по­вин­но­сти мо­на­стыр­ских кре­сть­ян пре­вы­ша­ли бар­щи­ну в ча­ст­но­вла­дельческих свет­ских име­ни­ях по по­ка­за­те­лям гос­под­ской за­паш­ки на двор и ду­шу мо­на­стыр­ско­го кре­сть­я­ни­на. В середине XVIII века около 80% мо­на­стыр­ской бар­щин­ной за­паш­ки кон­цен­три­ро­ва­лось в Московский (около 50%) и Нов­го­род­ской (около 30%) гу­бер­ни­ях.

Об­щее ру­ко­во­дство монастрским хозяйством осу­ще­ст­в­ля­ли игу­мен, ке­ла­ри и со­бор­ные стар­цы (каз­на­чей, жит­ник, по­сель­ские и ко­ню­шенные стар­цы). По­сте­пен­но, осо­бен­но в XVII веке, их всё ча­ще за­ме­ня­ли слу­жи­те­ли из ми­рян — бель­цы.

Мо­на­сты­ри по­лу­ча­ли от великих кня­зей или ца­рей по­дат­ные и другие при­ви­ле­гии: пра­во при­ни­мать пе­ре­се­лен­цев из других мест, ос­во­бо­ж­де­ние на оп­ре­де­лён­ный срок (на 10 или 15 лет) мо­на­сты­ря, его на­сель­ни­ков и всех жи­ву­щих на мо­на­стыр­ской зем­ле от вы­пла­ты ря­да по­да­тей го­су­дар­ст­ву и пр.

По под­счё­там ис­сле­до­ва­те­лей, сде­лан­ным на ма­те­риа­лах ря­да уездов, в середине XVI века мо­на­сты­ри вла­де­ли не­зна­чительной до­лей зем­ли с за­ви­си­мы­ми кре­сть­я­на­ми.

В 1646 году на мо­на­стыр­ской зем­ле бы­ло около 92 тыс., в 1661/1662  году — свыше 87,9 тыс., в 1696 году — свыше 102,4 тыс.

кре­сть­ян­ских дво­ров; в XVII веке в монастырском хозяйстве бы­ло за­ня­то свыше 500 тыс. душ муж­ско­го по­ла.

В 1760-х годах мо­на­сты­рям при­над­ле­жа­ло свыше 800 тыс. душ кре­сть­ян муж­ско­го по­ла, свыше 57% мо­на­сты­рей име­ли вот­чи­ны.

Рост монастрыских хозяйств пре­имущественно со второй половины XVI века вы­звал се­ку­ля­ри­зационные по­пыт­ки свет­ской вла­сти ог­ра­ни­чить вла­де­ния РПЦ и рас­ши­рить государственный зе­мель­ный фонд для раз­да­чи его час­ти слу­жи­лым лю­дям в по­ме­стья.

В прав­ле­ние Пет­ра I бла­го­да­ря дея­тель­но­сти Мо­на­стыр­ско­го при­ка­за и соз­да­нию Си­но­да (1721 год) до­хо­ды монастрских хозяйств бы­ли по­став­ле­ны под государственный кон­троль (от­ме­нён во второй половине 1720-х годоы — первой половины 1730-х годов; час­тич­но во­зоб­нов­лён во второй половине 1730-х годов).

В 1740 году пред­при­ня­та по­пыт­ка за­ме­нить мо­на­стыр­скую ад­ми­ни­ст­ра­цию на­прав­ляе­мы­ми центральной вла­стью в мо­на­сты­ри «на­роч­ны­ми упра­ви­те­ля­ми» (их ин­сти­тут от­ме­нён по­сле вос­ше­ст­вия на пре­стол в 1741 году императрицы Ели­за­ве­ты Пет­ров­ны); с 1757 года вво­дил­ся обер-офи­цер­ский над­зор.

В середине XVIII века про­изводство зер­но­вых рез­ко сни­зи­лось из-за не­эф­фек­тив­но­сти бар­щин­но­го тру­да и уси­ле­ния про­те­ст­ных на­строе­ний мо­на­стыр­ских кре­сть­ян (вы­ра­жа­лись в от­ка­зе от не­се­ния бар­щин­ных и других по­вин­но­стей, мас­со­вых вол­не­ни­ях). Со­кра­ще­ние де­неж­ных до­хо­дов мо­на­сты­рей и по­сту­п­ле­ний в их каз­ну де­неж­ной рен­ты спо­соб­ст­во­ва­ло рос­ту за­дол­жен­но­сти мо­на­сты­рей пе­ред го­су­дар­ст­вом (не­до­им­ки по­душ­ных сбо­ров).

При­ня­тое 16-18 февраля (27 февраля — 1 марта) 1762 года пра­ви­тель­ст­вом императора  Пет­ра III ре­ше­ние о пол­ной се­ку­ля­ри­за­ции цер­ков­ных име­ний не бы­ло пре­тво­ре­но в жизнь вслед­ст­вие пе­ре­во­ро­та 28 июня (9 июля) 1762 года, со­вер­шён­но­го в поль­зу императрицы Ека­те­ри­ны II.

К началу 1764 года, по оцен­ке пре­зи­ден­та Кол­ле­гии эко­но­мии князя Б.А. Ку­ра­ки­на, монастрское хозяйство при­шло в «бес­плод­ное ра­зо­ре­ние».

Пра­ви­тель­ст­во Ека­те­ри­ны II про­ве­ло се­ку­ля­ри­за­цию 1764 года вот­чин­ных зе­мель (в 1786-1788 годы рас­про­стра­не­на на тер­ри­то­рию Ле­во­бе­реж­ной Ук­раи­ны и часть Пра­во­бе­реж­ной Ук­раи­ны).

В конце XVIII — начале XIX веков соз­да­ны ус­ло­вия для воз­ро­ж­де­ния монастрыского хозяйства, од­на­ко пра­во на при­об­ре­те­ние кре­по­ст­ных кресть­ян мо­на­сты­ри не по­лу­чи­ли.

В 1797 году ука­зом императора Пав­ла I ка­ж­до­му мо­на­сты­рю для ве­де­ния хо­зяй­ст­ва вы­де­ля­лись 30 дес.

(33 га) не­на­се­лён­ной зем­ли, рыб­ные лов­ли, а так­же мель­ни­ца, в 1805 и 1810 годах ука­за­ми императора Алек­сан­д­ра I мо­на­сты­рям раз­ре­ше­но при­об­ре­тать в соб­ст­вен­ность не­на­се­лён­ные зем­ли. В прав­ле­ние имп.

Ни­ко­лая I мо­на­сты­ри по­лу­чи­ли но­вые льго­ты: на их со­дер­жа­ние пре­до­с­тав­ля­лись из ка­зён­ных зе­мель зе­мель­ные и лес­ные уча­ст­ки от 50 до 150 дес. (от 55 до 164 га) (1835 год), бы­ло рас­ши­ре­но пра­во мо­на­сты­рей по­лу­чать по­жерт­во­ва­ния от ча­ст­ных лиц.

В 1860-1870-х годах мо­на­сты­рям из каз­ны на хо­зяйственные ну­ж­ды вы­да­но сввше 168 тыс. рублей; к концу XIX века еже­год­ные государственные ас­сиг­но­ва­ния на эти це­ли со­ста­ви­ли 425 тыс. рублей.

 Кро­ме мо­на­сты­рей, хо­зяйственную дея­тель­ность ве­ли так­же ар­хие­рей­ские до­ма и церк­ви.

К 1917 году в соб­ст­вен­но­сти ду­хо­вен­ст­ва на­хо­ди­лось 82 специальных пред­при­ятия по про­изводству пред­ме­тов цер­ков­но­го оби­хо­да. В 1917-1922 годы, по­сле Октябрьской ре­во­лю­ции 1917 годы, в хо­де ус­та­нов­ле­ния Советской вла­сти и про­ве­де­ния эко­но­мических пре­об­ра­зо­ва­ний цер­ков­но-мо­на­стыр­ское иму­ще­ст­во бы­ло кон­фи­ско­ва­но и на­цио­на­ли­зи­ро­ва­но.

В 1990-2010-х годы монастырское хозяйство ста­ло воз­ро­ж­дать­ся.

Исторические источники: 

Ни­коль­ский Н.К. Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ский мо­на­стырь и его уст­рой­ст­во до вто­рой чет­вер­ти XVII в. (1397–1625 гг.). СПб., 1897–1910. Вып. 1–2. СПб., 2006. Т. 2.

Дополнительная литература:

Гре­ков Б.Д. Мо­на­стыр­ское хо­зяй­ст­во XVI–XVII вв. М., 1924;

Про­кофь­е­ва Л.С. Вот­чин­ное хо­зяй­ст­во в XVII в.: По ма­те­риа­лам Спа­со-При­луц­ко­го мо­на­сты­ря. М.; Л., 1959;

Бо­ри­сов А.М. Хо­зяй­ст­во Со­ло­вец­ко­го мо­на­сты­ря и борь­ба кре­сть­ян с се­вер­ны­ми мо­на­сты­ря­ми в XVI– XVII вв. Пет­ро­за­водск, 1966;

Бу­дов­ниц И.У. Мо­на­сты­ри на Ру­си и борь­ба с ни­ми кре­сть­ян в XIV–XVI вв. М., 1966;

Ти­хо­ми­ров М.Н. Мо­на­стырь-вот­чин­ник XVI в. // Ти­хо­ми­ров М.Н. Рос­сий­ское го­су­дар­ст­во XV–XVII вв. М., 1973;

Бу­лы­гин И.А. Мо­на­стыр­ские кре­сть­я­не Рос­сии в пер­вой чет­вер­ти XVIII в. М., 1977;

Гор­ская Н.А. Мо­на­стыр­ские кре­сть­я­не Цен­траль­ной Рос­сии в XVII в. М., 1977;

Ко­мис­са­рен­ко А.И. Рус­ский аб­со­лю­тизм и ду­хо­вен­ст­во в XVIII в.: Очер­ки ис­то­рии се­ку­ля­ри­за­ци­он­ной ре­фор­мы 1764 г. М., 1990;

Смо­лич И.К. Ис­то­рия рус­ской церк­ви, 1700–1917. М., 1996–1997. Ч. 1–2.

© Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)

Литература

• Дмит­рие­ва З.В. Выт­ные и опис­ные кни­ги Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря XVI– XVII вв. СПб., 2003
• Чер­ка­со­ва М.С. Круп­ная фео­даль­ная вот­чи­на в Рос­сии кон­ца XVI–XVII вв.: (по ар­хи­ву Трои­це-Сер­гие­вой лав­ры). М., 2004
• Ива­нов В.И. Бух­гал­тер­ский учет в Рос­сии XVI–XVII вв.: Ис­то­ри­ко- ис­точ­ни­ко­вед­че­ское ис­сле­до­ва­ние мо­на­стыр­ских при­хо­до-рас­ход­ных книг. СПб., 2005
• Ша­ми­на И.Н. Ры­бо­лов­ст­во в мо­на­стыр­ских вот­чи­нах Се­ве­ра в XVI–XVII вв. // Сель­ская Рос­сия: про­шлое и на­стоя­щее (ис­то­ри­че­ские судь­бы се­вер­ной де­рев­ни). М.; Сык­тыв­кар, 2006
• Во­дар­ский Я.Е., Ис­то­ми­на Э. Г. Пра­во­слав­ные мо­на­сты­ри Рос­сии и их роль в раз­ви­тии куль­ту­ры: (XI – на­ча­ло XX в.). М., 2009

Правосудие на Руси. Какую роль играли монастыри?

С середины мая его перевозили из монастыря в монастырь, а 17 июля 1667 года был вынесен окончательный приговор собора о «расколоучителях», и последовало пятнадцатилетнее «сидение» его в срубе и в земляной тюрьме.

С каторгой неразрывно связано понятие и формирование специальных войск, необходимых для охраны государевых преступников, которых ранее просто убивали.

И, как ни странно, но сохранение жизни и судебная защита простому человеку произошли в период правления «Грозного царя», который прекратил единоличный боярский суд.

Ранее же подобной «привилегией» пользовались только высокородные «граждане» на Руси.

Законодательство древнерусских княжеств основывалось на «Законе Русском», обычном праве восточных славян и Древнерусского государства в 9−10 вв. «Закон Русский» частично отражен в договорах Руси с греками от 911, 944 и в Русской правде. Содержал нормы уголовного, наследственного, семейного, процессуального права.

Русская Правда — свод древнерусского права. Включает отдельные нормы «Закона Русского», Правду Ярослава Мудрого, Правду Ярославичей, Устав Владимира Мономаха и др. Защита жизни и имущества княжеских дружинников и горожан; положение зависимых людей, обязательственное и наследственное право и т. д. Три редакции: Краткая, Пространная, Сокращенная. Списки 13−18 вв.

Специальные люди для охраны преступников потребовались после того, когда, помимо внешнего «супостата», появился враг внутренний — каторжник, которого необходимо было охранять. Охраной же первых опальных бояр занимались монастыри, в которых высокородные «преступники» содержались под охраной монахов.

Патриарх Филарет, например, за развратную жизнь приказал сослать на Белое море, в Корельский монастырь, боярского сына Нехорошку Семичева, держать скованного в хлебне и кормить одним хлебом. В таком положении несчастный узник должен был находиться до смерти. Шуйский сослал в Иосифов монастырь князя Ивана Хворостинина, а затем патриарх Филарет приказал сослать его в Кириллов монастырь.

В России монастыри появились при Ярославе Мудром, когда в 1062 г. был основан Киево-Печерский монастырь. До середины XV в. было основано 180 монастырей, в ХV-XVI вв. — 300 монастырей, которые в основном имели особые функции — в качестве военно-фортификационных сооружений, и являлись крепостями, способными выдерживать осаду противника на важных направлениях для охраны границ государства.

Это хорошо проиллюстрировано в истории, когда Борис Годунов со своим «гуляй городом» маневрировал вблизи вооруженного пушками монастыря.

О том, что монахи были боеспособными и обученными ратному делу людьми, говорят исторические факты: «Осада Ясногорского монастыря во время польско-шведской войны.

Версия о значении обороны Ченстоховы» была создана приором монастыря Августином Кордецким в книге «Новая Гигантомахия», вышедшей в 1658 году.

Монашеская община Сергия Радонежского на Куликовом поле была представлена монахами Александром Пересветом и Ослябей. Поединок же Александра Пересвета с Темир-мурзой (Челубеем) и гибель обоих говорит о том, что монах был подготовлен и владел оружием, воинскими приемами и навыками ничуть не хуже прославленного татарского богатыря.

Троице-Сергиевская лавра выдержала осаду войска гетмана Сапеги в 1608—1610 гг., оттянув на себя значительное количество польских войск в «смутное время».

Под защиту монастырских стен уходили местные крестьяне во время набегов и войн, «церковная десятина» обеспечивала запас продуктов питания обороняющейся братии в случае осады.

И в данном случае игумен монастыря часто являлся единственным представителем власти, подчинявшим себе всю организацию обороны.

В этих же монастырях содержали опальных князей и бояр под охраной монахов, способных отбить нападение родственников «осужденных». Первыми монастырскими «сидельцами», по всей видимости, были родной брат князя Ярослава Мудрого и новгородский посадник Коснятин, которых пятый по счету русский князь «гноил в местах отдаленных».

История Соловецкого монастыря: во время Соловецкого бунта борьба с мятежными старцами превратилась в настоящую войну, в которой монахи успешно выдерживали осаду регулярных войск более 8 лет.

В начале мятежа в монастыре находилось 673 человека, а к началу последнего штурма — не более 350.

Около 100 соловецких сидельцев погибли при взятии обители, а из взятых в плен 62 старцев 28 были сразу же казнены.

После этого стало понятно, что доверять монастырским насельникам охрану государственных преступников полностью нельзя. И в государстве для врагов внутренних потребовалась внутренняя, особая полицейская служба, и, как «ни прискорбно» об этом сообщать, первым подразделением, несшим официальную внутреннюю службу, стали опричники, в числе которых был и будущий царь Борис Годунов.

Монастыри Соловецкий, Печенский, Устюжский, Спасо-Прилуцкий снабдили Скопина деньгами для уплаты шведам, которые брали на себя обязательства помогать русским войскам в войне с Польшей.

Монастыри собирали деньги и для формирования народного ополчения князя Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина.

Монастыри служили не только местом «отсидки», но были и убежищем. В монастырях прятали княжеских детей во время междоусобиц. Так, во время «свары» Василия Темного и Дмитрия Шемяки в монастыре прятали великого князя Ивана III. В Троице-Сергиевом монастыре скрывался от стрелецкого бунта Петр I, добиваясь своего воцарения.

Монастыри (стр. 1 из 2)

Митрополит Питирим (Нечаев)

Наиболее распространенный вид паломничества — посещение монашеских обителей. Это не удивительно. Подлинная сила Православия всегда была представлена монашескими общинами, монастырями, монахами-подвижниками.

Роль монастырей в истории России многообразна. Они издревле были центрами культуры и просвещения, в них переписывались книги, велось летописание, проводилась своего рода социальная, благотворительная работа. Существовали монастырские школы, больницы, приюты.

Монастыри играли немаловажную роль в обороне городов и сел. За их мощными стенами население окрестных поселений укрывалось во время нападения врагов. Монашеские обители всегда строились в красивейших местах, в полной гармонии с окружающей природой.

Дело в том, что людям, пребывающим в единении с Богом, — каковыми являлись основатели монастырей — присуще особо утонченное чувство красоты. Это не могли не чувствовать и паломники, посещавшие монастыри.

Однако не это делало их центрами духовного притяжения, заставляло людей издалека устремляться на поклонение монастырским святыням.

В русском языке есть понятие «намоленный». Место или предмет, связанные с чьей-то крепкой, постоянной молитвой, сохраняют некую память об этой молитве, наполнены особой божественной силой, благодатью.

Поэтому в монастырях, где на протяжении веков молитва была преимущественным занятием насельников, паломники черпали силы, забывали о мирской суете, вспоминали о вечном. Кроме того, в монастырях искали духовного опыта, ответа на наболевшие жизненные вопросы.

Считалось, что в монастыре скорее, чем в каком-либо другом месте, можно найти человека опытного, способного дать совет не по своему разумению, а руководствуясь волей Божией.

Действительно, обители были своего рода школой для монахов. Вообще в духовной жизни очень важна преемственность. Как в священстве, в церковной иерархии мы строго сохраняем преемство от древних времен, вплоть до апостольских, так и в монашестве особенно ценится наличие школы, своего рода выучки.

На этом основано такое явление как старчество — когда молодой человек, вступая в монашеское братство, проходит духовное воспитание под руководством опытного наставника. В сущности, старец — это старший монах, наиболее опытный, передающий свой опыт другим.

Старческое руководство особенно ценно тем, что старец, образно говоря, зажигает свою свечу от свечи предшественника.

Конечно, бывают и подвижники-самородки, щедро наделенные духовными дарами, достигающие тех же высот духа, что и выученики монашеских школ, но их духовный путь сопряжен с большими искушениями и опасностью падения, в то время как путь монастырский называют «царским» — т.е. это проторенная дорога, которой безопасно идти.

Монастыри на Руси возникли вскоре после ее крещения. Первоначально инициатива их создания принадлежала правителям, князьям, которые основывали обители в городах, строили в них храмы, украшали их росписями и иконами, тем самым надеясь через свое благочестивое усердие приобрести спасение.

Так были основаны Юрьев монастырь в Новгороде, заложенный в 1037 г. князем Ярославом Мудрым в честь Георгия Победоносца, его небесного покровителя, в Киеве — монастырь святого Димитрия Солунского, построенный в середине XI в.

князем Изяславом Ярославичем, Михайловский Выдубицкий монастырь, созданный князем Всеволодом Ярославичем на месте, где «выдыбал», т.е. выплывал из воды позолоченный идол Перуна.

Однако вскоре монастыри стали появляться по инициативе и усилиями самих монахов, первый из которых — Киево-Печерский — был основан в 50-е гг. XI в. прпп. Антонием и Феодосием Печерскими, и прославился многими подвижниками.

Новым этапом в истории русского монашества стало ордынское нашествие, тяжелое испытание для Руси, в то же время вызвавшее подъем монашеской жизни. Как уже было сказано, массовый уход от мира знаменовал всенародное покаяние.

При этом очень часто те, кто стремился к духовному подвигу, уходили не в уже существующие городские и пригородные монастыри, а вглубь лесов, подальше от поселений.

Причиной этому была тяга к подлинному, суровому подвигу, желание уйти от мирской суеты: «В городах стало слишком неспокойно и городские монастыри, из которых многие были разрушены татарами, не были больше надежными убежищами, ибо часто, если не всегда, и они были вовлечены в заботы и тяготы повседневной жизни. Человек с аскетическими устремлениями не мог обрести в них душевного мира. Монахи искали новые спокойные места для аскетического делания и таким образом начался процесс основания множества «пустынь». (И.К. Смолич).

Но вечное противоречие монашества состоит в том, что, уходя от мира, подвижник увлекает мир за собой. В особенности это касалось русского монашества, одной из главных особенностей которого с первых веков его существования была просветительская или даже шире — учительная роль в обществе.

Ключевой фигурой в этом смысле является Преподобный Сергий Радонежский. Строгий аскет, живший в уединении, он имел неоспоримый духовный авторитет. Его называли «игуменом земли Русской». В мистическом богословском созерцании тайны Пресвятой Троицы он увидел образ любви и единства, к которому призывал мир.

При непосредственном участии Преподобного Сергия было основано девять монастырей. Это прежде всего, Троице-Сергиев монастырь (основан в 1341 – 1342 гг.), Андроников (1360 г.

) и Симонов (1370) в Москве, Борисоглебский в Ростове, на родине Преподобного (1363), Благовещенский в Киржаче, Голутвин в Коломне(1381). Дубенский Стромынский (1381) и Дубенский Островский (1380/81), Высоцкий в Серпухове (1374).

Ряд монастырей был основан учениками Преподобного — святыми Мефодием Пешношским, Авраамием Галицким, Сильвестром Обнорским, Саввой Сторожевским, Сергием Нуромским, Павлом Обнорским, Иаковом Железноборовским, Никитой Серпуховским.

Среди подвижников второй половины XIV в. выделяется группа так называемых «собеседников» Преподобного Сергия — не являвшихся непосредственно его учениками, но находившихся с ним в молитвенном общении и выражавших тот же дух, те же идеи. Это преподобные Стефан Махрищский, Димитрий Прилуцкий, Стефан Пермский, Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские.

Кирилло-Белозерский монастырь был в свою очередь духовным центром для множества малых пустынек, составивших знаменитое впоследствии монашеское Заволжье.

К числу учеников преподобного Кирилла Белозерского относятся преподобные Савватий Соловецкий, основатель Соловецкого монастыря, Александр Ошевенский, Корнилий Комельский, ученики которого основали множество монастырей на территории от Вологды до Белого моря.

В это же время возникают и другие монастыри, основанные подвижниками, напрямую не связанными со школой Преподобного Сергия — Псково-Печерский монастырь, основанный в конце XV в., несколько раньше, в XIV в. — Валаамский (хотя о нем мнения разноречивы — по некоторым данным, он мог существовать буквально с первых лет после крещения Руси).

Нельзя не отметить связь расцвета монашества с расцветом иконописи, которую Е.Н.Трубецкой метко назвал «умозрением в красках». Не случайно многие русские святые — монахи были иконописцами.

Среди них святители Петр митрополит Московский, Феодор, архиепископ Ростовский, преподобные Дионисий Глушицкий, Андрей Рублев (XV в.). XIV – XV вв.

, время духовного подъема и вместе с тем углубленного монашеского делания, оставил нам творения и имена величайших иконописцев — Феофана Грека, преподобного Андрея Рублева, Дионисия. Знаменитая «Троица» Андрея Рублева связана с троическим богословием Преподобного Сергия.

Малые пустыньки, затерянные в лесах, постепенно привлекали к себе как монашествующих, так и мирян, искавших духовного руководства, и постепенно становились своего рода очагами культуры.

В монастырях собирались значительные материальные средства, в том числе и земельные владения, жертвуемые состоятельными благочестивыми мирянами на помин души.

Укрупнение монастырей было естественным процессом, в принципе благотворным для окружающего мира, и созидательным для духовной жизни, поскольку происходил переход от отшельнической или скитской — к киновийной, общежительной форме организации монашеской жизни, которая многими учителями монашества считалась наилучшей.

Но сосредоточение богатства в руках монашествующих вызывало обеспокоенность светских землевладельцев и политиков, опасавшихся усиления влияния Церкви, и создавало определенные организационные проблемы для самих монахов.

В этой связи возник спор о церковном землевладении, в котором было предложено два способа решения вопроса: либо, вопреки существующей тенденции к укрупнению, полностью отказаться от землевладения и связанных с ним мирских проблем, — этот путь предлагали известный подвижник Заволжья, преподобный Нил Сорский и его сторонники; либо, не пытаясь переломить устоявшуюся практику, приняв сложившуюся систему, преодолевать эти трудности при помощи четкой регламентации монастырской жизни в общежительном уставе, — это была точка зрения преподобного Иосифа Волоцкого и его сторонников. Эти вопросы рассматривались на церковном соборе 1503 г. Победила точка зрения преподобного Иосифа. Его последователей стали называть «иосифлянами», а последователей преподобного Нила — «нестяжателями». Принципиального противоречия между двумя направлениями, вопреки распространенному мнению, не было. Они не были взаимоисключающими и оба являлись продолжением единой монашеской традиции. В последующие века на Руси продолжали существовать все три формы монашеской жизни: отшельничество, скит и киновия — и каждый мог выбрать форму, в большей степени соответствующую его духовным запросам.

В результате победы «иосифлянского» направления XVI – XVII вв. стали временем культурного расцвета русских монастырей. В них поступали богатые земельные и денежные вклады, что давало возможность строить и украшать храмы, создавать богатые библиотеки, заниматься широкой благотворительностью.

Известно, к примеру, что Иосифо-Волоцкий монастырь в годы неурожая и усобиц Смутного времени кормил бедствующих и голодающих. В XVII в., в связи с общим подъемом хозяйственной деятельности России, создаются выдающиеся по красоте комплексы каменных строений, сохранившиеся до наших дней.

Так что именно иосифлянам мы обязаны тем, что до нас дошли материальные знаки монашеской жизни Московской Руси.